Южная Осетия. Год после войны. (окончание)

Описание поездки
Фотогалерея
Окончание. Начало читайте тут
Южная Осетия - одно из древних мест обитания человека на Земле.

Красы природы, дружелюбность обитателей, богатство смачной еды, всегда завлекали туристов в эти края. А прошлогодняя война подстегнула любопытство журналистов.
Летним деньком, залитый солнцем Цхинвал смотрится куда более приветливо.Журналисты уже надоели молодому капитану, но он позволяет мне сделать несколько снимков. Разрушенные дотла казармы производят сильное впечатление. Внезапно накатывает тревога и хочется поскорей уехать.

На обратном пути я благодарю его, и спрашиваю, чем он тут занимается. Оказывается, помогает организовать снос дома родственника. Пожилой родственник рассказывает, что в августе 2008-го к его жилишу подъехал грузинский танк и стал его расстреливать в упор.

Почему именно этот дом — никто не знает. В отремонтированном здании администрации и правительства бурлит бурная жизнь.

Я поднимаюсь за аккредитацией в отдел по связям с прессой и понимаю, что снаружи все лучше, чем снутри — люди посиживают в кабинетах без дверей, наскоро изготовлен ремонт и кое-как восстановлена проводка. Сильно много народа в камуфляже и с орудием — здесь же находится министерство обороны Южной Осетии.

Журналистская аккредитация смотрится как рядовая малая бумага документного формата, таковой же размер, как ТС моего Kia Carens. Осматривая остовы зданий, я понимаю, что грузины сюда уже не вернуться. Или вернутся тогда, когда здесь не будет осетин.

Безжизненные руины из которых вынесено всё. Вышел российский майор, представился, и выслал за особым разрешением к генералу с таковой же российской фамилией, который, оказывается, и является начальником оперативного отдела.

И уж совершенно меня изумил тот факт, что мне не разрешили снять машину на фоне заезда в Рокский тоннель. Этот проезд уже сотки, тыщи раз во всех подробностях показывался по всем мировым каналам телевидения, а мне, российскому журналисту, не разрешили просто сфотографировать автомобиль на фоне темного, сияющего в горе отверстия.

Уровнем секретности, практически до припадка со стороны сторожа, я был впечатлен.
В салоне Kia Carens достаточно отлично распределяются воздушные потоки — когда я выгонял автомобиль со стоянки на 30 градусной жаре, то садиться в него было полностью терпимо.

За полдня моей беготни по инстанциям, машина на прямом солнце прогрелась очень, и это всегда нужно держать в голове тем, кто собирается на автомобиле ехать в горячие районы — очень желательны светоотражающие заставки на окна. Черный цвет салона также служит приманкой солнечным лучам, потому на подогретую солнцем кожу сидений время от времени просто нереально сесть.

Но Carens без всяких капризов завелся, я запустил кондюк, и мы поехали осматривать город деньком.
Цхинвал, как и большая часть кавказских городов, довольно разнороден по структуре.

Личные районы в один момент сменяются панельными высотными домами, образуя беспорядочное нагромождение камня, без какого-нибудь многообещающего вида. Заглавие городка имеет «чисто» грузинские корешки — ранее он именовался Крцхинвали, а в 1934 году был переименован в Сталинир, в честь Иосифа Виссарионовича. В следующие дни я осматриваю окрестности Цхинвала.

Некоторые достопримечательности находятся в столь глухих местах, что на Kia Carrens туда не пробраться, нужен серьезный внедорожник. Но к старейшему в этой местности монастырю XII века проехать все-таки удается. Дорога к нему лежит через разрушенные грузинские села.

Хотя, естественно, на «высотках» тоже хватает следы боев. В неких местах бетон построек практически расколот пулями — здесь, в окне либо угловой комнате, находились укрепленные пулеметные или снайперские точки, по которым велся интенсивный огонь.

В Грозном, в Чечне, есть площадь «Минутка», в Цхинвале есть своя подобная площадь. Кадры двух подбитых на ней танков облетели весь мир.

Разбитая башня одного из грузинских Т-72 до сего времени, даже спустя год, под углом воткнута в асфальт; говорят, что дуло ушло глубоко в землю и ее очень трудно извлечь. Цхинвальцы думают так и оставить ее торчать, как памятник войне.

На другой площади и в прилегающем к ней «еврейском квартале», так же велись интенсивные бои. Здесь стоит один из древнейших храмов на территории бывшего СССР XI-XII веков.
Сейчас этой Храм Рождества Пресвятой Богородицы, кафедральный собор Аланской Епархии.

На фасаде здания выделяются кресты, формой свойственные Грузинской Православной церкви, оконечности которых сильно напоминают геральдические лилии французских королей, таких же, как и на флаге Грузии. В самом храме все готово к богослужению — алтарь, книги, немного икон.

Видно, что раньше стены украшали фрески, но во время пожара тут все сгорело, объясняет мне проводник. Когда я подошел к монастырю с другой стороны, то просто восхитился — он прилеплен к горе потому что в Греции Афонский монастырь!

Это действительно уникальные, исторические места, как жаль, что тут постоянно идет какая-т война!
В окрестностях Цхинвала, на территории Самачабло (такое название этого района возникло при президенте Гамсахурдиа, по имени местным грузинских князей Мачабели) множество памятников старины.

Здесь куча сторожевых башен, которые возводились горцами для оповещения о приближении врага. Ты нипочем не найдешь монастырь сам, говорил он мне, и оказался прав. Храм XII века спрятался на склоне горы так, что с дороги его просто не видно!

Узкая тропинка приводит к массивным старым дверям, отворив которые оказываешься на монастырском подворье. «Тут у нас сейчас всего один священник, пришел, посмотрел и осталя», скаал учитель истории. — «Раньше сюда на молитву приходили люди из четырех окрестных селений, но сейчас в горах остается все в меньшей и меньшей степени народа».
Древние монашеские кельи вырублены прямо в скале.

Центр городка украшен плакатами и транспарантами, многие строения восстановлены и отремонтированы. Гостиница «Иристон», в какой я живу, имеет великодушный налет старины, так что ей на время прощаешь стршные номера без удобств и загаженные туалеты.

На данный момент для многих семей это единственное пристанище. И еще маленький штрих. Направляясь к базе миротворцев, оставляю машину за четыре квартала, но в прямой видимости.

Почти сразу останавливается джип, в каком сидит местный военный с семьей и рекомендует не бросать тут машину. Я делаю круглые глаза: как, мол, она же будет у меня на виду! Всякое может случиться, уклончиво объясняет военный и предлагает оставить Kia Carrens под его присмотром.

На втором этаже гостиницы находится Альянс бизнесменов, очень многие приходят сюда за помощью на восстановление хозяйства после войны. Потому не удивляюсь многообразию дорогих джипов в поле зрения: бизнесмены — особенные люди.

Им полностью нормально ездить на джипах ценой в несколько миллионов рублей, когда их землякам и родственникам, иногда, нечего есть.
В центре городка достаточно людно. Таких тут рядом десятки.

И тут же рядом детский садик, забор которого продырявлен снарядами и пулями. В этих местах шли самые ожесточенные бои.
Обычное грузинское звучание
Цхивали возвратилось к нему в 1961, но местные осетины до сего времени в быту употребляют свое заглавие — Чъреба.

Практически через квартал от центральной площади бывшего Сталинира на зданиях начинают попадаться следы боевых действий 2008 года — выщерблены от пуль, подпалены, а прошлый центральный универмаг так и стоит на сто процентов спаленный и разрушенный. Рядовая, грубая новенькая штукатурка дома стоит не так и недешево, потому, осматривая следы от выстрелов, я невольно задумываюсь, а куда же уходят средства, которые Наша родина выделяет республике на восстановление?

Личный сектор во время войны пострадал больше, чем высотные районы, это видно невооруженным взором. И только гербовая печать Южной Осетии на этой бумажке сейчас дает мне право фото- и видеосъемки на местности республики. Спрашиваю у провождающего, а это непременно?

В принципе, гласит он, естественно, возможно обойтись и без разрешения, но если иметь дело с вооруженными людьми, то лучше, все-же, подстраховаться. Забегая вперед, скажу, что блокпост Минобороны Осетии в городке мне не дали сфотографировать даже по этой аккредитации.

Каменная пустыня, которая тоже скоро исчезнет, потому что местным осетинам надо восстанавливать свои здания. Дорогу к монастырю мне вызвался показать местный учитель истории. Его «ушастый» запорожец застрял в речке.

Я не ничем не смог помочь убитому стартеру ЗАЗа, и он, махнув рукой, взялся меня проводить. Я направляюсь к многострадальной базе российских миротворцев. На подходе встречает «веселая» надпись на русском и грузинском: «Мины!» Лаконично и емко.

Чтобы сделать фотографии, иду на пост, прошу разрешения. Хозяин отлучился по делам. Спрашиваю, а можно ли в его отсутствие шарить тут? Можно, он не обидится, мы же ничего не возьмем.

Священник, видимо, ушел на охоту. В его келье лежит чехол от гладкоствольного ружья, скромная утварь и церковные принадлежности.

Конечно, кладка ограды храма была переделана много раз, сейчас это обычная кирпичная стенка, но сами стены выложены из цельных, вытесанных из скалистой породы, камней.
В целом, Цхинвал, конечно, производит тягостное впечатление.

Полуразрушенный стадион, на окраинах города остовы заводских зданий, множество окон затянуто пленкой, стекло до сего времени тут в большом дефиците. Старая кладка на фоне древних гор словно делает их персонажами какого-то исторического фильма.

Даже не верится, что подобный антураж мог сохраниться в наш высокотехнологичный век. Как я уже говорил, до многих памятников старины добраться на обычном автомобиле довольно сложно, поэтому я даю себе слово обязательно сюда вернуться.

А пока «седлаю» верного Kia Carrens, нам еще предстоят 2000 километров обратного пути. Назад, через Рокский тоннель, по трассам М29 и М4 обратно, в Москву.

На заметку: если у вам еще нет своего автомобиля и вы не можете определиться какой приобрести, посмотрите nissan. Подробно описаны модели ниссан на сайте http://nissan-arkont.ru . Это позволит вам окончательно определиться с выбором.

Южная Осетия готова войти в состав России